В марте недалеко от своего дома журналистка Алли нашла обездвиженную и истощенную собаку с переломом позвоночника. Хотя раньше девушка активно не занималась зоозащитой и считала себя черствой, она решила помочь животному.
Алли рассказала Paper Kartuli, как сейчас собака, которую назвали Бертой, гоняет на специальной коляске по Тбилиси, сколько денег она потратила на лечение и реабилитацию животного и почему Берта помогла ей почувствовать себя живым человеком.
Проблема
— Я нашла Берту на улице, когда гуляла с одной из своих собак. У меня их две: мой пес, которого я купила щенком, и вторая собака, которую мы подобрали тут, в Тбилиси, чуть больше года назад.
Про историю Берты Netflix мог бы снять сериал. Я нашла ее на пустыре у дома. Она не двигалась и была в ужасном состоянии: сильно истощена, с раной на спине, обработанной серебрянкой, ободранными в мясо лапами — из-за того что передвигалась только на двух. У нее была инфекция половых органов, так как она ходила под себя, — и в клинике мне сказали, что такие инфекции часто бывают летальными для собак. Позже обнаружилось, что рядом с раной на спине есть старые швы, сделанные очень плохой ниткой, которые загнили — начался абсцесс. Плюс блохи, глисты — полный набор.
До этого у меня совсем не было опыта взаимодействия с собаками с тяжелыми проблемами со здоровьем. Пришлось всё узнавать с нуля.
Через несколько дней после того, как я подобрала Берту, мы познакомились с женщиной, которую мне порекомендовали как специалистку по работе с собаками со спинальными травмами. Выяснилось, что моя Берта уже была у нее на осмотре за несколько дней до того, как я ее нашла.
Путем долгих поисков по грузинскому сегменту фейсбука мы восстановили такую картину: Берта родом из города Гори. Там, уже с травмой позвоночника, она попала в печально известный местный приют. Я не занимаюсь зоозащитой, но даже я знаю, что грузинские, русскоязычные и европейские волонтеры вывозят оттуда собак в другие города и приюты. Берту перевезли в Тбилиси, где ее в итоге распределили в приют, который, как оказалось, находится на моей улице.
Там она провела примерно три-четыре дня. Местные сотрудники сказали, что она пропала без вести — убежала. Мы ее нашли в двух-трех минутах ходьбы от этого приюта, она не двигалась.
Решение
— В клинике выяснилось, что травма позвоночника у Берты старая — хотя она молодая собака, ей, судя по зубам, около 1,5 лет, — позвоночник сросся неправильно. Травмы указывают на то, что ее сбила машина. Вероятнее всего, так и было.
Из двух задних лап — у одной полностью сохранилась связь с мозгом, она может функционировать, просто Берта забыла, как ей пользоваться. Сейчас мы ее реабилитируем, чтобы она могла самостоятельно ходить на трех лапах.
Вторая задняя лапа, к сожалению, не будет ходить. Она находится в очень стремном положении и мешает — Берта как бы сама об себя спотыкается, поэтому ей тяжело ходить самостоятельно. Мы много чего пробовали, чтобы хотя бы разогнуть эту лапу, но не получается. После консультаций с хирургом и реабилитологом решили, что будем ее ампутировать (на момент публикации лапу Берте ампутировали, операция прошла успешно — прим. Paper Kartuli).
Буквально за две-три недели до того как я нашла Берту, я читала у вас интервью с грузинским мастером, который делает коляски для собак. Я подумала: какой крутой мужик! Но еще не представляла себе, что мне понадобится к нему обратиться. К сожалению, мне не удалось заказать коляску у него. Но первое время Берта пользовалась коляской его работы — ее нам одолжила девушка, которая заботится о двух собаках со спинальными травмами.
С помощью коляски Берта гоняет по Тбилиси — спускается сама по лестницам, поднимается тоже почти всегда сама. Третья лапка у нее в специальном ботинке, чтобы не обдиралась об асфальт. Берта уже вспоминает, как ей пользоваться, может на нее встать. Мы еще заказали ей ноклинг — это такая штука для постановки стопы у собак. Он закрепляется над скакательным суставом, специальная резиночка цепляется за пальцы, чтобы стопа находилась в правильном положении, и собака не поджимала ее под себя постоянно.
Деньги
— Вместе с донатами, которые нам прислали, на лечение и жизнь Берты мы уже потратили порядка 4 тысяч долларов. Причем ее лечение не особо дорогое — помимо ампутации, которая обойдется в 1000 лари, все остальное, в целом, как у любой другой собаки. Основная статья расходов сейчас — передержка. На нее уходит много денег.
Плюс всякие ортопедические штуки, но они покупаются один раз и потом остаются. Коляску мы заказали в России. Она обошлась в 15 тысяч рублей. Оказалось, коляску для собак сложно привезти в Грузию: СДЭК берет очень много денег, «Почта» не везет и на таможне они застревают на два-три месяца. Нам коляску привезла знакомая.
Много вещей, которыми Берта пользуется каждый день — ботиночки, специальные трусы, — мы заказывали либо с Amazon, либо с «Озона». В Грузии сложно: тут есть какие-то товары, но мало из того, что в наличии, подходит Берте.
План
— Сейчас Берте нужно накачать мышцы спины, отъесться, поставить уверенно и четко третью лапу и ампутировать четвертую.
Если бы у меня была только одна собака, я бы забрала Берту себе. Но держать в съемной квартире трех собак, одна из которых требует чуть больше заботы — я чисто физически не могу себе это позволить.
Я нацелена на поиск семьи для собаки. Берта будет чудесной собакой-компаньоном, я хожу с ней везде: в кафе, парки, в автобусе мы ездим. Я социализирую ее, чтобы будущим хозяевам с ней было комфортно. Плюс, я считаю, что люди должны видеть таких собак и понимать, что такие собаки тоже бывают и хотят гулять, играть, дружить.
Берта просто безумно сладкая собака, очень ориентированная на человека. Сейчас у нее нет сейчас никаких проблем со здоровьем, кроме ее травмы позвоночника. У нее есть все шансы жить долго, быть активной собакой. Она любит бегать, играть, приносит игрушки. Она себя ощущает обычной собакой и хочет, как любая другая собака, любви, заботы, ласки.
Мне без разницы, в какой стране она будет жить. Но первым попавшимся людям я ее не отдам. Я понимаю, что за такими собаками очередь не стоит, но мне нужно будет убедиться, что ей будет хорошо и что я смогу поддерживать связь с ее новой семьей. Хочется, чтобы нашелся тот самый человек или те самые люди, с которыми она будет всю жизнь. Берта, по сути, подросток, а с ней уже произошло столько плохого. Это ужасно несправедливо. Будем искать.
Опыт
— Во-первых, я поняла, что доступная среда — очень важная вещь. С ней везде проблемы, Тбилиси не исключение. Это не стало для меня шоком и откровением, но я осознала, как чувствуют себя женщины с маленькими детьми, люди с инвалидностью на колесных креслах, когда просто пытаются передвигаться по городу. Тротуары запаркованы машинами, пандусов нет — это ужасно и это нужно менять.
Во-вторых, оказалось, что в обществе максимально разное отношение к собаке-инвалиду и к человеку, который за ней ухаживает. Мы сталкивались либо с тотальной поддержкой, умилением и желанием помочь, либо с непониманием, неприязнью, брезгливостью и какими-то абсолютно ненужными комментариями. Я не знаю, что происходит в голове у человека, который, видя такую собаку, в лицо спрашивает у хозяина: почему не усыпили? Себя усыпи, чувак. Это очень больно слышать. Я не знаю, что это говорит о нас как обществе, но явно что-то нехорошее.
И, наконец, про себя я поняла, что еще могу что-то чувствовать. Специфика моей работы — я журналист — привела меня к тому, что я четко разделяю новости и происходящее в мире и то, что происходит внутри меня. Я подхожу ко всему с холодной головой не потому что мне наплевать — я не пропускаю происходящее через себя, потому что иначе это меня уничтожит.
Но в первые несколько дней после того как я нашла Берту, я очень много плакала. Обычно мне физически тяжело плакать. А тут просто одна мысль об этой собаке вызывала у меня слезы. С одной стороны, это было очень грустно, а с другой — терапевтично. Потому что когда ты живешь с холодной головой и не даешь волю эмоциям, время от времени спрашиваешь себя: это я на самом деле себя контролирую или я просто такой черствый человек?
Возможно, это звучит плохо и многие меня осудят: почему я не плачу из-за убитых людей, но плачу из-за больной собаки? Это не значит что больная собака для меня ценней жизней людей. Но когда вокруг все плохо, продолжается война и убивают детей и ты понимаешь, что лично ты не можешь закончить всё прямо сейчас, тебе вдруг попадается эта собака и ты осознаешь, что лично ты можешь спасти ее и дать ей хорошую жизнь. Мне это было нужно.
Спустя несколько дней после того, как я нашла Берту, 10 марта, у меня был день рождения, мне исполнилось 30 лет. Многие родственники и друзья подарили мне деньги. Я сразу решила, что это Бертины деньги. Я решила, что это мой подарок на день рождения: возможность вспомнить, что я человек и могу спасти эту жизнь. Я спасу эту собаку, она будет ходить, она найдет дом, у нее всё будет хорошо. Я это сделаю, потому что это в моих силах. Я чувствую себя живой, благодаря Берте.
От редакции: Берта ищет семью. Если вы хотите взять ее к себе или помочь с расходами на лечение и передержку — вся нужная информация размещена по ссылке.
